“Почему в обладающей такими огромными богатствами России большинство населения живет так бедно?“. Такой скорбный вопрос то и дело задают участники различных политических собраний и комментаторы в средствах массовой информации. Четкого ответа на этот вопрос они не дают, ограничиваясь либо ссылками на нашу трагическую историю, либо обвинениями в адрес олигархов и правительства. А в качестве средства преодоления бедности призывают повысить темпы роста экономики, откликаясь на указание В.Путина увеличить за десять лет валовой внутренний продукт (ВВП) вдвое.
   Между тем, как упомянутый выше вопрос, так и предлагаемые рецепты повышения благосостояния населения являются c экономической точки зрения абсолютно бессодержательными. В самом деле, под имеющимися в России богатствами имеются в виду колоссальные залежи полезных ископаемых. Однако сами по себе они могут представлять собой реальную ценность лишь в том случае, если используются в качестве сырья и полуфабрикатов для производства богатства в его реальном, полезном для людей понимании - потребительских товаров и услуг. Чем больше их имеется на душу населения и чем меньше материальных издержек при их производстве, тем выше благосостояние народа.
   Нельзя также полагать, что любой рост ВВП автоматически приведет к росту уровня жизни. Бывают случаи, когда при увеличении этого показателя благосостояние населения уменьшается. В состав валового внутреннего продукта входят следующие составляющие: так называемое личное текущее потребление, государственное потребление, представляющее собой совокупный объем государственных заказов, например вооружений, а также капиталовложения в производство. Поэтому можно, например, реализовать идею московского мэра Лужкова о переброске рек, т.е. резко увеличить государственные заказы на производство соответствующего оборудования и материалов и ВВП увеличится. Уровень жизни при этом упадет, ибо для этого необходимо перебросить ресурсы из потребительского сектора в соответствующее строительство. То же самое случается при развертывании гонки вооружений.
   Уровень жизни у нас принято измерять в рублях. Подавляющее большинство населения России – 80 % таких рублей получают мало – от 500 до 4 тысяч в месяц (1). То и дело раздаются требования резко повысить эти доходы, например зарплату бюджетников, на чем настаивает, в частности, лидер коммунистов Г.Зюганов.
   Но люди от этого не станут жить лучше, ибо сами по себе деньги не изжаришь на сковородке и не сваришь в виде каши. Авторы такой идеи на это возразят, что возросший после такого повышения спрос подстегнет производителей потребительских благ. Но как раз этого сейчас и не произойдет, ибо производственные мощности в экономике, в том числе в потребительском секторе практически загружены (2). Для их расширения потребуется значительное время и руководители предприятий, которые, как и все остальные люди обладают природным свойством к повышению своих доходов за счет минимальных усилий, предпочтут просто повысить цены, чем возиться со строительством производственных зданий, установкой оборудования, а также с наймом и обучения рабочей силы.
   Между тем, как раз в этом-то и остро нуждается российская экономика, которой достался в наследство от коммунистического режима, занимавшегося в основном производством вооружений, очень небольшой по величине потребительский сектор. По расчетам автора этой статьи, на долю товаров, используемых для текущего повседневного потребления – продовольствия, одежды, обуви, предметов домашнего обихода, автомобилей и т.п., производимых на российских предприятиях, а также услуг приходится примерно 32-33 % ВВП (3), в то время, как в развитых странах этот показатель составляет в среднем около 60 %, а в США он достигает 67 %. Если бы в России потребительский сектор был таким же, что и в этих государствах, то доходы населения были бы в среднем примерно вдвое выше, чем сейчас.
   Гораздо меньше ресурсов, чем на Западе у нас используется и для производства товаров постоянного пользования, к которым относится преимущественно жилье. Поэтому и по степени обеспеченности последним, в особенности частным, мы сильно отстаем от развитых стран.
   Но Россия находится далеко позади них и по степени эффективности производства. У нас производительность труда в промышленности меньше, чем в США в 8-10 раз, а в сельском хозяйстве этот разрыв еще более значителен.
   Если бы всех этих разрывов не существовало, то, в частности, средняя зарплата в России составляла бы порядка 2,5- З тысяч долл., а не 110 долл., как сейчас.
   Казалось бы, наши политики и экономисты, сетующие на низкий уровень жизни большинства населения, должны были бы решительно настаивать на расширении отчественного потребительского сектора экономики. Но почти все они как раз об этом полностью умалчивают.

     Что нам предлагают

  Очень простую идею: “повысить глобальную конкурентоспособность России”, как заявил недавно министр экономического развития и торговли Г.Греф (4). Это означает, что нам предлагается повысить эффективность производства экспортных товаров, т.е. снизить издержки их выпуска. Еще более четко выразился бывший министр российского правительства А.Лившиц. “В России экспорт – это все: бюджет, зарплата, занятость” – заявил он в интервью газете “ Московские новости” (5).
  Настойчиво отстаивается идея о всемерном увеличении вывоза за рубеж продукции обрабатывающей промышленности, чтобы преодолеть зависимость экономики от экспорта нефти и газа.
  Таким образом, основной упор в экономической политике делается на расширении экспорта, который рассматривается в качестве основного двигателя хозяйственного развития. Между тем, экспорт и без этого является таким двигателем, составив в 2001 г. около 40 % ВВП (6). По этому показателю Россия опережает почти все развитые страны, где он равняется в среднем 15-2О %, а в США – около 1О %.
  Экспорт у нас активно стимулируется государством, что обеспечивается двумя основными способами: крупными налоговыми льготами экспортерам, которым возвращается налог на добавленную стоимость и низким курсом рубля. Этот курс сильно сдерживает и импорт, который в два раза меньше экспорта, что является огромным источником пополнения золотовалютных резервов, превысивших 67 млрд. долл.
  И что любопытно: пропагандисты идеи повышения конкурентоспособности экспорта либо ничего не говорят о том, что ее реализация приведет к росту благосостояния населения, либо упоминают об этом нехотя, вскользь, избегая сколько-нибудь подробно говорить на эту тему.
  Такое умолчание логически связано с политикой расширения экспорта. Такая политика объективно требует активного сдерживания роста уровня жизни населения, а то и его прямого сокращения, ибо доходы населения в рамках всей экономики входят в состав издержек производства! В условиях России это тем более необходимо, поскольку другая часть издержек – материальные и энергетические затраты у нас в несколько раз выше, чем на Западе. В частности, расход энергии на единицу готовой продукции в нашей стране выше 4 – 4,5 раза, чем в развитых государствах.
  Существующая у нас экспортно-ориентированная хозяйственная модель, напрямую поддерживаемая государством, не является чем-то новым в экономической истории. Стимулирование экспорта, в частности – хлеба, осуществлялось в России до 1917 г., когда в правящей элите был популярен чудовищный по своему цинизму лозунг: «недоедим, но вывезем». И миллионы людей в деревне время от времени голодали. То же самое повторилось и в период индустриализации в Советском Союзе, когда хлеб отбирался у колхозов и продавался за границей за валюту, которая использовалась для закупки промышленного оборудования. Следствием этого был грандиозный голод на Украине в начале 30-х годов.
  Такая модель сложилась и в ряде стран Юго-Восточной Азии – Южной Корее, на Тайване, в Индонезии и других. Массового голода там, правда, не было, но уровень жизни увеличивался крайне медленно, а то и застывал надолго на одном и том же уровне. Южная Корея, где такая модель существует с 1953 г., лишь через 16 лет догнала по уровню доходов населения Северную Корею, где при коммунистическом режиме люди жили очень скудно (сейчас там огромные массы населения голод все-таки настиг). Сейчас модно говорить о грандиозных экономических успехах этих стран и, в частности, об увеличении благосостояния их народов, достигнутых за последние 20-30 лет. Однако это произошло за счет огромного перенапряжения людей, занятых на производстве. В Южной Корее рабочая неделя составляет 60 часов при одном выходном и нескольких днях ежегодного отпуска.
  А вот в странах с либерально-ориентированной экономикой, где государство не занимается стимулированием чего-либо, уровень жизни гораздо выше, а рабочее время много ниже. В Италии, Германии, Голландии длительность отпуска по коллективным договорам достигает шести недель (!). В этих странах в отличие от государств Юго-Восточной Азии, люди работают, чтобы жить, а не наоборот.
  Логичному объяснению поддается и огромный уровень государственного насилия над экономикой в этих государствах, которое у нас называется
«регулированием»: мощного бюрократического нажима на частный бизнес, ограничения внутренней конкуренции и т.п. Если государство осуществляет такое насилие над какой-либо отдельной сферой экономики, то оно неизбежно будет распространять его и на другие сферы. Поэтому не следует считать чем-то случайным такой же нажим на мелкий и средний бизнес и у нас в России, который сохраняется,несмотря на все разговоры о необходимости развития последнего.

    Либеральная альтернатива

  Хозяйственная модель, о которой речь шла выше, является одной из разновидностей рыночной экономики, которую один из классиков либерализма Людвиг фон Мизес назвал «деформированной». Ей противостоит либеральная (свободная) модель, при которой уровень жизни населения гораздо выше. В чистом виде такая модель не существует, но все же экономическая свобода в ней преобладает. Для нее характерны: отсутствие каких-либо государственных стратегий развития, произвола бюрократии по отношению к бизнесу (проверок, требований отчетности, сложных процедур регистрации и т.п.), равные условия для всех видов предпринимательской деятельности, абсолютное преобладание в экономике частной собственности (в развитых странах на нее приходится от 75 до 92 % ВВП), весьма низкий уровень военных расходов, жесткая конкуренция на товарных рынках и ряд других черт.
  Ни у одной развитой страны не имеется «братских народов», которым нужно всячески помогать и поставлять, как это имеет место в России, нефть и газ странам СНГ по резко заниженным ценам.
  В такой модели экономики почти все ресурсы используются для производства потребительских благ, в том числе так называемого коллективного пользования» (охраны общественного порядка, учреждений культуры, объектов для отдыха и т.п.). В такой экономике «миллионы людей заняты тем, что доставляют друг другу хлеб насущный, не говоря уже об автомобилях» - подчеркивает один из виднейших либералов нового поколения (именуемых «неолибералами») американский профессор экономики Милтон Фридмен. – Результатом этого явилось громадное повышение благосостояния масс» (7).
  Ведущей силой этого благотворного процесса являются частные предприниматели. «Суть капитализма выражается в том, что он явился массовым производством для массового потребления, направляемого наиболее энергичными индивидами с неослабевающим стремлением к совершенствованию» - отмечает Людвиг фон Мизес (8). Это вполне естественно: преобладающие в экономике частные бизнесмены будут производить только то, что можно продать: предметы потребления.
  Либеральная модель, создавшая на Западе «общество потребления» является гораздо более «социальной» в сравнении с любыми формами хозяйства, над которым творит насилие государство. При постоянно разрастающемся фонде потребительских благ растет и та их часть, которая перераспределяется нетрудоспособным людям, а также безработным. Это достигается за счет взимания налогов с занятых на производстве Создание такой модели неизбежно приведет к абсолютному наращиванию потребительского сектора и к росту эффективности производства, который обеспечит конкуренция.

    Ошибка российских демократов

  Понятно, что при нынешней экономической политике о создании «общества потребления» «в России не может быть и речи. Представители власти и обслуживающие ее журналисты и экономисты об этом, естественно, не говорят. Но еще хуже то, что об этом помалкивают и политики, которые считают себя либералами, например лидеры Союза правых сил Б. Немцов, И. Хакамада, Б. Надеждин, руководители «Яблока» Г. Явлинский и С. Иваненко. Молчат и экономисты, которые также причисляют себя к либеральному лагерю – Е. Гайдар, Е. Ясин, В. Мау, А. Улюкаев.
  Вместо них об «обществе потребления» толкуют коммунисты, всячески его осуждающие. В частности, Г.Зюганов заявил, что «сытый рай» для русского человека означает «духовную смерть» (9). И такие заявления не встречают никакой отповеди демократов.
  Их фундаментальная ошибка состоит в том, что они совершенно не связывают требования об обеспечении политических свобод и призывы к созданию рыночной экономики с темой уровня жизни населения. Как раз в этом и состоит причина оглушительного политического поражения демократического движения в нашей стране.
  Демократы (и не только либералы), могут рассчитывать на какой-либо успех только в том случае, если поставят своей главной задачей повышение благосостояния населения с помощью самого эффективного средства достижения этой цели – проведения либеральной хозяйственной политики.
   В.Головин, партия «Либеральная Россия», к.э.н.

   Источники
   1. Новое время, 2003, N 11, с.16
   2. Новые известия, 2оо2, 19 апреля, с. 2
   3. Рассчитано по: Экономическое развитие России, 2002, N 4, с. 70. Внешнеэкономический бюллетень, 2002, N 4, с. 70
   4. Московские новости, 2003, N 24, с.11
   5. Московские новости, 2003, N 26, с. 13
   6. Источники те же, что в пункте 3
   7. Фридмен М. О свободе. – Открытая политика, 1995, N 1, с. 50
   8. Мизес Людвиг фон - Человеческая деятельность, М,. 2000., с. 575
  9. Зюганов Г. Россия – родина моя, 1996., с. 221