“Мне кажется, что во всей России только ты, да я не воруем”, - с великой грустью поведал как-то император Николай I своему подросшему сыну и наследнику престола Александру. Огорчаться царю было от чего: выстроенная им мощнейшая вертикаль власти не только не помешала коррупции чиновничьей братии, но и способствовала ее разрастанию. С
  тремление императора к неограниченной власти возникло у него после жалкой пародии на мятеж 14 декабря 1825г. части петербургского гарнизона, которую у нас именуют “восстанием декабристов”. Для достижения указанной задачи Николай I соорудил пирамиду аппарата управления. Ее вершину венчала, как сейчас бы сказали, администрация императора - его личная канцелярия с пятью отделениями, которой подчинялась вся система исполнительной власти.
  В целях обеспечения эффективного функционирования этого аппарата была необходима исполнительская дисциплина, которую, по представлению императора, лучше всего обеспечивали военные. Поэтому из 13 членов кабинета министров 10 были представители армии. О выборности губернаторов в то время не могло быть и речи. И на должности управителей регионов император также назначал в основном военных: они возглавляли 41 губернию из 53.
  Армии царь вообще уделял повышенное внимание и пытался строить все общество по военному образцу, что ему во многом и удавалось. Недаром посетивший Россию французский путешественник де Кюстин писал, что “эта страна находится на военном положении. Она не знает мирного времени”.
  Выстроив такую могущественную вертикаль, которая на первый взгляд выглядела безупречной, Николай I рассчитывал на быстрые перемены в стране. Поначалу казалось, что так оно и будет. Чиновники, в том числе и самые высшие, униженно раболепствовали перед царем, не смея ему перечить даже в самой малости. Любование своей вертикалью изменило сознание императора: как и все диктаторы он не доверял принимать решения никому, и поэтому вникал во все мелочи, работая по 18 часов в сутки. Дело доходило до того, что Николай I брался за определение покроя платьев и фасона причесок придворных дам, рисовал униформу и определял ширину железнодорожной колеи. Император знал в лицо и по именам всех дворников и городовых в Петербурге.
  От таких перегрузок страдало здоровье правителя - даже в сравнительно молодом возрасте он был подвержен резким перепадам кровяного давления, головокружениям, болям в боку и частым простудам, позднее появились подагра и частые приступы остеохондроза. Однако проявлять слабость перед подданными царь не хотел и поэтому старался переносить хвори на ногах, в том числе во время полюбившегося ему инспектирования учебных заведений, казарм и государственных учреждений. При обнаружении любых недостатков он устраивал разносы местному начальству, и особенно резко, когда император переживал недомогание.
  Помимо физических недугов царя мучил и страх перед революционной заразой, порождавший стремление пресечь любые мысли об изменении основ самодержавия. Для этого были созданы Корпус жандармов и канцелярия тайной полиции во главе с преданным императору А.Бенкендорфом. Всю Россию опутала густая сеть полицейской агентуры.
  В печати господствовала жесточайшая цензура, выискивавшая любые намеки на “крамолу”. По справедливому убеждению императора, она должна была прежде всего зарождаться в головах образованных людей. Отсюда его неукротимое желание, чтобы таких людей в России было как можно меньше. Он отдал распоряжение об ограничении возможности получения образования детьми крестьян и о запрете обучения детей и юношества в возрасте от 10 до 18 лет за границей. Николай I препятствовал даже отпускам самых преданных ему чиновников за рубежом из страха проникновения в их сознание любых ростков свободы.
  В мае 1849г. была установлена количественная квота студентов в университетах - не более 300 в каждом. В результате, в 1853г. их общее число в России составляло всего 2.900 - примерно столько же, сколько было в одном только Лейпцигском университете в Германии. Боязнь крамолы была настолько велика, что в университетах было запрещено чтение лекций по философии и государственному праву, которые царь считал опасными, и был в этом отношении совершенно прав. Преподавать логику и психологию было разрешено, но это занятие было доверено богословам.
  В общем, казалось, что вся страна выстроена по струнке. Но в том, что это только казалось, император убедился, когда стали поступать многочисленные донесения полицейских агентов о разворовывании чиновниками казенных денег, которое с течением времени приняло грандиозные размеры. Особенно большое возмущение вызвало растаскивание огромных сумм, выделенных на строительство введенной в строй в 1851г. железной дороги Петербург - Москва, которых с лихвой хватило бы для продолжения рельсового пути до берегов Черного моря.
  Николай I попытался было бороться с казнокрадством чиновничьей братии, но вскоре убедился, что это ему совершенно не под силу. Как подчеркивал де Кюстин, “самодержец российский с удивлением, в котором он боялся себе признаться, видит, что власть его имеет предел. Этот предел положен ему бюрократией. Бюрократы поддерживают друг друга, начиная с министерских дворцов в Петербурге и кончая маленькими канцеляриями в самых глухих провинциальных городках. Они считают воровство своим неотъемлемым правом, своей священной собственностью и защищают эту собственность с ожесточением”.
  Император долгое время находился в заблуждении насчет эффективности своей вертикали власти. Будучи человеком честным и непритязательным в быту (он спал по большей части на узкой походной кровати, укрываясь поношенной шинелью) и приверженным идее служения Отечеству, он считал, что и другие станут следовать этому принципу - стоит только приказать. Однако он был не способен уяснить следующие объективные факторы, определяющие функционирование коллективных систем. Во-первых, возможности людей ограничены, и они не способны обеспечить работу крупных коллективов по принципу “приказ-исполнение”. Это будет возможно лишь в том случае, если руководители таких коллективов смогут выработать у себя свойство гипнотического воздействия на окружающих. Во-вторых, личные интересы людей преобладают над коллективными, в том числе над интересами общества. Без этого свойства люди просто не смогли бы существовать как разумные существа. В-третьих, чиновники малоуправляемы в силу того, что они образуют общность людей, корыстные интересы которых совпадают друг с другом, из-за чего она приобретает огромное могущество. Эти корыстные интересы не совпадают с интересами создателя такой общности, и поэтому она обязательно выходит из его подчинения. Поэтому устранение какой-либо части такой общности (например, за счет отдачи под суд кого-либо из казнокрадов) не приносит ей никакого вреда: совпадение интересов огромного числа людей можно нарушить лишь в случае уничтожения образуемой ими общности.
  Однако для этого нужно ликвидировать чиновничью вертикаль, что при диктатуре невозможно, ибо без нее она просто не сможет существовать. В результате, выстроивший ее диктатор фактически оказывается в ее подчинении.
  Серьезно ограничить пороки сообщества чиновников (ликвидировать их полностью нельзя) можно только в либеральной общественной системе, где государство не играет руководящей и направляющей роли. Поэтому не выносящие либерализм государственники всегда попадают в ловушку, которую они сами с превеликими трудами сооружают, не подозревая, что она - не столько средство управления страной, сколько капкан для них самих.
  Попадает в капкан и сознание диктаторов, которые, вытравляя любые зачатки свободы в обществе, резко ослабляют собственную способность к творческому подходу при решении возникающих перед ними проблем. Это случилось и с Николаем I, который отказался взять на вооружение русской армии, изобретенные отечественными оружейниками в 1849г. нарезные ружья, дальнобойность которых была значительно выше, чем у гладкоствольных ружей. Самодержец не принял также никаких мер для совершенствования управления войсками и для повышения производства оружия и боеприпасов, увлекаясь парадами и смотрами.
  Жестокая расплата наступила во время Крымской войны. Русская армия воевала с противником устаревшим оружием и не получала в необходимом количестве боеприпасов, поставки которых не могла организовать развращенная воровством и полностью утратившая способность к эффективной деятельности армада бюрократов.
  В результате, в этой войне Россия потерпела сокрушительное поражение, которое привело самодержца в столь сильное расстройство, что, по мнению ряда историков, он покончил жизнь самоубийством.

  Литература:
  - И.Бунич. “500-летняя война в России”, Киев, Санкт-Петербург, 1997.
  - Р.Пайпс Р. “Россия при старом режиме”, М., 1993.
  -Рахматуллин М. “Император Николай I глазами современников”, “Отечественная история”, №6, 2004
  В.Плещеев