Какие имеет основания, и какие последствия вызовет возврат собственности законным владельцам? Это краеугольные вопросы, возникающие всякий раз, когда речь идет о проблемах реституции в России. В отличие от стран Восточной Европы, где население не успело забыть, чем владело предыдущее поколение, граждане России в результате тотальной промывки мозгов до сих пор находятся в плену советских мифов и не представляют своих законных имущественных прав.
  Одним из примеров подобной мифологизации сознания является внедрённое советской пропагандой устойчивое представление о бедности русских обывателей и крестьян до переворота 1917 года. С той же целью - создать извращённое представление о непропорциональности распределения имущества в российском обществе для оправдания неслыханных по жестокости репрессий,- апологеты социального равенства бесстыдно преувеличивали размеры дворянских владений. В совокупности с преследованием инакомыслия это создало устойчивое мнение о привилегированном экономическом положении дворян.
  Насколько же такая обработка сознания была тотальной, проникая при содействии "Интернационалов" и в заграничные "mass media", если даже "русские изгнанники считали постыдным для себя говорить о возвращении собственности"! [1] Стоит ли говорить, что оставшиеся справедливо считали смертельно опасным говорить на эту тему даже в кругу своей семьи, уничтожая любые свидетельства о своём "национализированном" имуществе. Тем не менее, чекисты, сами того не желая, в попытке выследить всех опасных для себя, спасли в спецхранах бесценные свидетельства об истинном имущественном положении российских сословий.
  Автором уже предпринимались попытки оценить распределение имущества среди сословий Российской империи [2]. На примере Калужской губернии было показано значительное имущественное владение не только купеческого, но и крестьянского и мещанского сословий, к потомкам которых и относится подавляющее большинство граждан Российской Федерации. Причём имущественные владения этих сословий оказались вполне сравнимы с размерами владений дворянского сословия, в том числе и по такому показателю, как величина имущества одного владельца.
  В качестве материала для предыдущей работы были использованы списки избирателей городов и уездов Калужской губернии. Полнота и тщательность составления этих списков оказались совершенно исключительными. Однако для определения общероссийского направления в сословном распределении имущества требовалось распространение опыта статистического исследования и на другие российские территории.
  С этой целью были исследованы избирательные списки соседних Смоленской и Орловской губерний. К сожалению, они значительно уступают по полноте калужским спискам. В одних случаях в этих списках отсутствуют указания на сословную принадлежность владельца, в других - на размер самого владения. В этом смысле явной удачей явилось обнаружение публикации списка избирателей г. Орла [3]. Ни до, ни после этого в Орловской губернии не было предпринято попытки публикации столь подробного списка, с указанием полного имени, звания и вида владения каждого избирателя*. Уникальность этого списка состоит и в том, что в общем имуществе было выделено владение недвижимостью, что позволило попытаться косвенным образом определить "степень предприимчивости" сословий или групп владельцев.
  Любопытно, что составители этого списка именуют избирателей, как "обывателей города Орла, имеющих право голоса", причём к числу этих обывателей отнесены князья Трубецкие, Куракины, Щербатовы, Чегадаевы и др. знатные роды. Подобное использование статуса обывателя, конечно, необычно; однако это же показывает, каким весом пользовалось это звание ещё в середине XIX века. Кроме того, такое именование в избирательных списках полностью оправдано, так как именно такое неотъемлемое качество обывателя, как несение тягости, т.е. уплата сборов или налогов, было обязательным условием для получения права голоса. Ни княжеский титул, ни высшее воинское звание этого права не давали. Так кто же такой этот российский обыватель, чьё имя интеллигенция стала использовать как клеймо для быдла?
  21 апреля 1785 г. Екатерина II Жалованной Грамотой на права и выгоды городам ввела положение, где званием городовых обывателей, или мещан, были объединены все, кто "в том городе или старожилы, или родились, или поселились, или домы, или иное строение, или места, или землю имеют, или в гильдии, или в цех записаны, или службу городскую отправляли, или в оклад записаны, и по тому городу носят службу или тягость" [4].
  В каждом городе была составлена обывательская книга, куда и были вписаны все мещане, "дабы доставить каждому гражданину свое достояние от отца к сыну, внуку, правнуку и их наследию"[5]. Всех частей в книге было шесть, подобно шести книгам, куда записывались пожалованные в этом же году в дворяне.
  В результате предпринятой Екатериной II реформы было узаконено и наделено правами звание обывателя, а право исконных обывателей каждого российского города на передачу достояния, или имущества "от отца к сыну, внуку, правнуку и их наследию" было подтверждено созданием особо сохраняемых книг. Звание обывателя, или мещанина, было настолько почётным, что в их ряды были зачислены учёные, члены Академии художеств, крупнейшие банкиры, капиталисты и судовладельцы.
  Остаётся выяснить, как же распределялось имущество среди этих достойных граждан Российской империи. Попробуем выяснить это на примере списков избирателей Орловской городской думы 1874 года, отметив, что Орёл был центром богатейшей русской губернии, игравшей видную роль в экономике государства.
  Как и во всей России, орловские списки составлялись на основе имущественного ценза: сумма сборов, уплачиваемых всеми владельцами в городской доход, делилась на количество разрядов, определенных для каждого города, в зависимости от его величины. В зависимости от размера выплачиваемых им сборов владелец включался в определённый разряд.
  Орёл, 1874 год. Распределение движимого и недвижимого имущества среди сословий [1 и 2]
  Подобно другому губернскому городу? Калуге, безусловными лидерами по средней величине налога, уплаченного одним владельцем, являются купцы, причём на долю купцов и мещан в г. Орле в 1974 г. приходилось 64,40 % всего городского имущества. Интересно отметить, что по среднему размеру имущества мещане лишь второго разряда уступили дворянам около 23 %. Однако, самый многочисленный по представительству этих сословий, а именно, третий разряд демонстрирует их абсолютное равенство по этому показателю. Причём, среди владельцев дворян к этому разряду отнесены два графа, генерал, действительный статский советник, 2 статских советника, 3 полковника и 8 надворных советников.
  Далеко не самые богатые мещане по одному из важнейших показателей уровня жизни не уступали дворянам и чиновникам, занимавшим высшие ступени на должностной лестнице. Заметим, что современные чиновники явно превзошли своих предшественников в распределении чужого имущества в свою пользу, наглядным памятником чему служат их особняки, как осиные гнёзда прилепившиеся к нашим городам.
  В последнем столбце таблицы показаны результаты оценки предприимчивости разных сословий. Этот показатель был определён как соотношение налога со всего имущества к налогу на недвижимость. Поскольку ставка налога в обоих случаях была одинакова, это позволяет определить соотношение всего капитала к недвижимому. Очевидно, что чем ближе этот показатель к единице, тем ниже предприимчивость группы владельцев, и наоборот.
  Близость значений этого показателя у крестьян, мещан и купцов говорит о схожести их мировоззрения и уклада, а также об их активной роли в развитии экономики государства. Соответственно, незначительное отличие и низкое значение этого показателя у дворян, чиновников, разночинцев, священнослужителей и низших военных чинов показывает их общее неумение состязаться в условиях свободного рынка. Почти целиком получая доход от службы, а по отставке - пенсию, представители этих групп населения были по крайней мере безразличны к развитию рыночных отношений, противясь сокращению государственного влияния на экономику. Интересно отметить, что коллективные собственники в виде разных страховых обществ, земельных банков и т.д. также стремились в первую очередь к приобретению недвижимости, не обладая необходимой волей к развитию капитала.
  Предприимчивость, а значит способность рисковать своим имуществом, принося несомненную экономическую пользу всему государству, делала купцов, мещан и крестьян богаче, особенно после отмены в Российской империи сословных ограничений. Этим можно объяснить более высокую долю владения этих сословий в Калуге 17 годами позже. В дальнейшем эта тенденция только развивалась, превратив так называемое третье сословие в главную экономическую силу.
  Основная часть крестьянских владений располагалась, конечно, в уездах, поэтому её доля в городском имуществе относительно невелика. Тем не менее, во втором разряде в расчёте на одного владельца им уступали даже дворяне и чиновники. При этом не надо забывать, что и многие купцы исконно принадлежали к крестьянскому сословию. Отметим, что высокая степень предприимчивости у лиц неустановленного сословия также говорит об их "простом" происхождении.
  Избиравшиеся в XIX столетии городские думы часто выносили постановления о помощи потомкам старинных родов. В то время как современные орловские законодатели, беря пример с кремлёвских сидельцев, день и ночь ломают голову над созданием "русской идеи", окна здания, где они заседают, глядят на когда-то богатейший русский город, где в тесных комнатушках ютятся их сограждане, потомки тех обывателей, которым принадлежал и принадлежит по праву г. Орёл. Разве не является главнейшей задачей любого правителя сохранение генофонда на вверенной ему территории. Не в сохранении ли родов, из поколения в поколение строивших и укреплявших русские города, лежит главнейшая идея истинно русского законодателя? Это понимали отцы города, как называли раньше орловских купцов, получавших звание почётных граждан за великие заслуги перед простым народом, строивших церкви и больницы, приюты и школы, украшающие и поныне этот город.
  Однако тщетно мы будем искать в постановлениях современных правителей Орла упоминания о помощи Серебренниковым, Немиловым, Чибисовым, Байковским, Плотниковым, Перловым, Власовым, Толстопятовым, Калашниковым, Хлебниковым, Немытовым и многим другим потомкам знаменитых орловских родов, находящихся ныне на грани исчезновения. Тем более, не найдём даже попыток вернуть законно нажитое их предками имущество, право на которое утверждено в городских обывательских книгах с XYIII века.
  Что ж, не от этих правителей мы ждём справедливости. Пусть же приведённые доказательства широкого и справедливого, по всем сословиям, распределения собственности в Российской империи послужат в строительстве истинного российского государства, способного защитить права потомков действительных владельцев русских земель и городов.

  Таблица №1. Открыть