Многочисленные бюрократические препоны, препятствующие развитию в России малого и среднего бизнеса, являются очевидным свидетельством непонимания нынешней властью чрезвычайно важного значения этого вида предпринимательства для функционирования экономики, того, что малый и средний бизнес является одной из важнейших деталей хозяйственного механизма, недостаточное развитие которого рано или поздно приводит к расстройству этого механизма в целом. А фатальным следствием этого непонимания является чудовищная инерционность и косность российского чиновничества на всех уровнях, предписывающих правила игры во всех сферах действия малого бизнеса.
   В конце позапрошлого и в начале прошлого столетия во всем мире малому бизнесу не только не уделялось необходимого внимания, напротив, тогда в большом ходу было вредоносное заблуждение, что ставку в экономической политике следует делать на крупные предприятия, которые, дескать, обеспечивают наиболее высокий уровень эффективности производства.
   Например, в США монополии в различных отраслях экономики образовывались не только за счет тайных сговоров между отдельными крупными фирмами, но и поощрялись правительственной политикой. То же самое происходило в Англии и в Германии. В последней, начиная с 1878 г., рост картелей и синдикатов сознательно и систематически поощрялся государством. Это осуществлялось в целях т.н. «продуманной организации промышленности», в результате чего образовывались гигантские монополии. Такая политика, безрассудность которой стала очевидной через не очень продолжительное время, получила и теоретическое обоснование. В частности, немецкий ученый Зомбарт считал неизбежным превращение конкурентной, либеральной хозяйственной системы в монополистическую, которая является, по его мнению, более эффективной.
   Подобная идея основывалась на представлении, будто конкуренция приводит к хаосу и лучше иметь в наличии ограниченный набор крупных предприятий, регулирование деятельности которых средствами экономической политики является не только простым делом, но и позволяет достигать впечатляющих хозяйственных задач. Идея построения коммунизма в Советском Союзе отнюдь не была в этом плане чем-то оригинальным - она относилась к разряду имевших хождение и на Западе концепций о возможности сознательного подталкивания развития экономики. Эти концепции возникли на основе разочарования либеральной хозяйственной системой, которая хотя и обеспечила достижение огромных экономических успехов, но оказалась неспособной удовлетворять возросшие желания многих людей на достижение еще более впечатляющих результатов. Существенную роль сыграли и присущие либеральной экономике естественные ограничения, не позволяющие решить абсолютно все социально-экономические проблемы и избавить хозяйство от периодически возникавших кризисов, избежать которых, кстати, невозможно в принципе. Поэтому и получила довольно большую популярность идея о полезности и желательности монополий. Эта концепция не просуществовала долго. Ей был нанесен мощный удар Великой депрессией США в 1929-1933 гг. От нее пострадали, кстати, в первую очередь сами монополии. В США именно они испытали самый крупный спад производства, ибо, будучи избавлены от сильной конкуренции, не принимали активных мер для снижения издержек производства.
  После депрессии наступило отрезвление. «Более высокая эффективность производства крупных предприятий не подтверждается фактами», - к такому выводу пришел Временный национальный комитет по экономическим проблемам США. Подобное заключение пришлось сделать и другим развитым странам, где в конце концов стала проводиться политика стимулирования малого бизнеса. Этот процесс происходил не одновременно и время от времени прерывался, но в конечном итоге превратился в относительно устойчивую тенденцию.
   В результате, сейчас число малых фирм в США составляет более 20 миллионов, а в Польше, где проводились радикальные экономические реформы либерального типа, их количество достигло 5 миллионов.
   В России сейчас даже о последней цифре не приходится и мечтать. Во время пребывания да посту первого президента РФ Б.Ельцина этот показатель хотя и медленно, но все же возрастал и достиг в 1999 г., по данным руководства европейской программы ТАСИС, 868 тысяч. А в последующие годы это число стало неуклонно падать. В то же время, как признал министр экономического развития и торговли Г.Греф, в последние годы появилась другая примечательная тенденция – создание новых государственных предприятий, которые избавлены от конкуренции, ибо всегда могут рассчитывать в силу их формы собственности на государственную поддержку. Таким образом, российская экономика встала на опасный путь, опять не принимая во внимание печальный зарубежный опыт.
В.Фролов